Ходорковского, Гуриева, Чичваркина и Шульман хотят признать членами «террористического сообщества». Это очень неприятный и опасный ярлык Что грозит членам Антивоенного комитета? Можно ли им донатить? А покупать их книги?
Что случилось?
Федеральная служба безопасности (ФСБ) возбудила уголовное дело в отношении Михаила Ходорковского и других членов Антивоенного комитета России. Их обвинили по трем статьям Уголовного кодекса РФ:
- «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти»
- «Организация террористического сообщества и участие в нем»
- «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности» (эту статью вменяют только Ходорковскому)
Всего обвинения предъявлены 23 политикам и общественным деятелям, упоминавшимся в качестве участников на сайте Антивоенного комитета России, и «иным неустановленным лицам».
Перечисляем их в порядке, представленном в сообщении на сайте ФСБ:
- Михаил Ходорковский
- Михаил Касьянов
- Марат Гельман
- Леонид Гозман (сейчас не упоминается среди участников на сайте Антивоенного комитета России)
- Владимир Кара-Мурза
- Сергей Алексашенко
- Дмитрий Гудков
- Сергей Гуриев
- Борис Зимин
- Евгений Чичваркин
- Евгений Киселев
- Михаил Кокорич
- Евгений Кунин
- Елена Лукьянова
- Юрий Пивоваров
- Константин Чумаков
- Анастасия Шевченко
- Виктор Шендерович
- Гарри Каспаров
- Кирилл Мартынов
- Масксим Резник
- Артур Смольянинов
- Екатерина Шульман
Что это за комитет?
Это объединение российских общественных деятелей, созданное через несколько дней после начала полномасштабной войны России против Украины в феврале 2022 года. Первые 11 членов комитета тогда назвали военным преступлением войну, развязанную руководством страны, и призвали бороться с «агрессивной диктатурой» Владимира Путина.
При чем тут терроризм? Их обвиняют в подготовке терактов?
Нет, насколько мы понимаем, их не обвиняют в подготовке терактов. Дело в том, что Уголовный кодекс РФ позволяет признавать «террористическим сообществом» людей, объединившихся не только в целях осуществления «террористической деятельности», но и для подготовки или совершения других преступлений. Вроде захвата заложников, угона самолета или вооруженного мятежа. В этом перечне есть также статья «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти».
Насколько можно судить по сообщению ФСБ, это и есть основное обвинение в адрес участников Антивоенного комитета России.
Почему вы так решили?
Потому что ФСБ назвала целями комитета «насильственный захват власти и изменение конституционного строя в Российской Федерации». И отдельно отметила вклад участников этого «террористического сообщества» в формирование в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) платформы для диалога с российскими демократическими силами.
Соответствующую резолюцию ПАСЕ приняла 1 октября. Причем одним из критериев отбора будущих участников платформы стало наличие их подписи под так называемой Берлинской декларацией, подготовленной Антивоенным комитетом в 2023 году.
И участников комитета планируют судить как террористов?
Да. И это значит, что у них будут самые жесткие условия. Лицам, осужденным в том числе по статье «Организация террористического сообщества и участие в нем», автоматически отказывают в:
- назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление (статья 64 УК РФ);
- освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности (статья 78);
- отсрочке отбывания наказания (статья 82);
- освобождении от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда (статья 83).
Максимальный срок лишения свободы может достигать 30 лет (по совокупности преступлений) или даже 35 лет (по совокупности приговоров).
Таких жестких правил в Уголовном кодексе не предусмотрено даже для «экстремистов».
А хотя бы в теории обвиняемым можно как-то избежать столь суровых последствий?
Разве что «иным неустановленным лицам». Примечание к статье «Организация террористического сообщества и участие в нем» отдельно запрещает освобождать от уголовной ответственности тех, кого уже обвинили в совершении этого преступления:
Лицо, добровольно прекратившее участие в террористическом сообществе и сообщившее о его существовании, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Не может признаваться добровольным прекращение участия в террористическом сообществе в момент или после задержания лица либо в момент или после начала производства в отношении его и заведомо для него следственных либо иных процессуальных действий.
Для сравнения: в примечании к статье 282¹ об организации или участии в экстремистском сообществе, по которому проходят соратники Алексея Навального, такого уточнения нет:
Лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, и добровольно прекратившее участие в деятельности экстремистского сообщества, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.
А есть ли риски уголовного преследования для людей, которые будут как-то взаимодействовать с обвиняемыми в «терроризме»?
Сложно сказать наверняка. В Уголовном кодексе есть несколько преступлений, непосредственно связанных со статьями о захвате власти и организации или участии в «террористическом сообществе». Это:
- склонение, вербовка или иное вовлечение лица в деятельность «террористического сообщества» или захват власти (часть 1 статьи 205¹);
- финансирование терроризма, в том числе захвата власти или деятельности «террористического сообщества» (часть 1¹ статьи 205¹);
- публичные призывы к захвату власти или деятельности «террористического сообщества» (статья 205²);
- формирование у лица представления о допустимости захвата власти или участия в деятельности «террористического сообщества», то есть пропаганда терроризма (статья 205²);
- прохождение обучения в целях захвата власти или участия в деятельности «террористического сообщества» (статья 205³);
- несообщение спецслужбам о лицах, готовящих или совершающих захват власти или участвующих в деятельности «террористического сообщества» (статья 205⁵);
- а также множество производных от этих статей; вроде несообщения о пропаганде терроризма или публичных призывов к вовлечению в деятельность «террористического сообщества».
То есть и одобрение деятельности Антивоенного комитета России в соцсетях, и недоносительство на людей, пропагандирующих в интернете его деятельность, формально может стать основанием для привлечения к уголовной ответственности.
А донатить обвиняемым или покупать их книги, например, можно? Или это будет считаться «финансированием терроризма»?
На этот вопрос у нас тоже нет однозначного ответа. С одной стороны, обвинение должно будет доказать, что перечисливший деньги осознавал, что они предназначались именно для финансирования незаконной деятельности. Вряд ли человек, отправляющий донат любимому блогеру, посещающий спектакль с участием любимого артиста или покупающий в магазине книгу любимого ученого, руководствуется соображениями поддержки «терроризма».
С другой стороны, на примере преследования россиян за донаты ФБК видно, что суды подходят к этому вопросу формально и верят любым доводам обвинения. Так что риски подобного преследования можно оценить как высокие.
Пожалуйста, внимательно оцените угрозы собственной безопасности, если вы хотите совершить любую транзакцию, выгодоприобретателем которой можно назвать людей из обнародованного ФСБ «террористического» списка. Вероятно, если вы находитесь в России или планируете посещать страну, от подобного шага стоит отказаться.
А когда стоит все эти риски учитывать — после вступления в силу будущего приговора или уже сейчас?
К сожалению, в делах о терроризме все устроено жестче, чем в «экстремистских». Если в случае ФБК власти преследуют лишь жертвователей, которые перечисляли средства фонду уже после решения суда о признании организации «экстремистской», то перевод денег человеку, которого еще только обвиняют в совершении «террористического» преступления, уже считается «финансированием терроризма».
Так, в 2024 году Конституционный суд РФ отказался рассматривать жалобу Марины Комар, осужденной за содействие террористической деятельности в форме финансирования терроризма. Она переводила деньги дочери в Сирию, заочно привлеченной «в качестве обвиняемой в совершении преступлений террористической направленности» и объявленной в международный розыск. Комар ссылалась на то, что вина ее дочери тогда еще не была доказала и установлена приговором суда. Но российские суды сочли, что и без приговора женщина осознавала, что занимается «финансированием терроризма». А Конституционный суд их поддержал.
Денис Дмитриев