Как недавно выяснилось, Nokia хорошо понимала, какой угрозой для ее телефонов станет айфон — и почему-то сама отказалась от борьбы за рынок Рассказываем историю компании, которая существует уже 160 (!) лет
В мае компании Nokia исполнилось 160 лет. Одна из самых известных в мире корпораций начинала с производства бумаги и автомобильных шин, а в конце XX века стала лидером в индустрии мобильной связи. Со временем успех сменился провалом — принято считать, что Nokia не выдержала конкуренции с айфоном, недооценив своего противника. Однако в начале 2025-го в интернет утекла внутренняя презентация компании, которая доказывает обратное: лидер рынка прекрасно осознавал угрозу, но решил отказаться от борьбы. «Медуза» рассказывает, почему компания так поступила и какой непростой путь проделала за эти 160 лет.
Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»
Река Nokia. Как родилась бизнес-империя — и как ее чуть не разрушил конфликт основателей
Нокианвирта — река, соединяющая между собой два крупных озера в Финляндии. Длиной всего в девять километров, она была малоизвестна даже внутри страны. Но образовавшаяся на ее берегу промышленная зона навсегда изменила историю Финляндии. Во время индустриализации на реке с порогами строили лесопилки: бурное течение давало механическую энергию мельницам, а сама Нокианвирта служила транспортным путем для местных фабрик. В середине 1860-х годов в стоявшем на берегу городке горный инженер Фредрик Идестам задумал построить небольшую бумажную фабрику.
Идею он привез из Германии: после университета в Хельсинки бизнесмен отправился учиться горному делу в Саксонию — и в 1863 году заехал на местное производство по обработке древесины. Вернувшись на родину, Идестам решил построить похожее предприятие. В итоге в 1865-м он открыл первую фабрику в городе Тампере, а спустя три года — вторую, неподалеку, как раз на берегу Нокианвирты. Название компания получила тоже в честь реки — Nokia Ab.
Бизнес быстро рос: вскоре финская бумага продавалась уже и в Европе, и в Российской империи. А сам Идестам обзавелся важным деловым партнером, политиком Лео Мехелином. В те годы Финляндия, точнее Великое княжество Финляндское, уже больше полувека была частью Российской империи. А до этого семь веков находилась под шведским правлением. Мехелин по происхождению был как раз шведом, при этом свободно говорил на немецком и французском — но финский на том же уровне так и не выучил. И все же для истории Финляндии это одна из знаковых фигур: профессор права и член финского парламента, он участвовал в создании государственных институтов, боролся за конституционный статус княжества и возглавлял движение за финскую автономию. А еще — оказался дальновидным предпринимателем.
Идестама Мехелин знал с университетских времен — как герои многих историй о современных стартапах, сооснователи Nokia во время учебы были соседями по комнате. В компании Мехелин взял на себя важные функции: пока Идестам развивал и совершенствовал производство, его новый партнер выстраивал отношения с властями и княжества, и империи, выбивал льготы и лоббировал новые законы. А еще обладавший предпринимательским чутьем политик решил, что Nokia нужно менять стратегию.
Идестам считал, что компании следует просто продолжать развивать бумажный бизнес: строить фабрики, внедрять новые технологии, вроде лишь недавно запатентованной сульфитной целлюлозы, и для защиты интересов объединяться с другими производителями в отраслевые ассоциации. Мехелин же, как большой сторонник модернизации, верил, что Nokia нужно идти на новые рынки. К началу 1890-х он заинтересовался только-только начавшим распространяться по Европе электричеством.
Все это мало нравилось более консервативному и осторожному Идестаму. В итоге отношения между сооснователями окончательно испортились, а в 1896 году Идестам и вовсе покинул компанию. Мехелин, ставший председателем совета директоров, взялся за строительство гидроэлектростанции.
В 1898-м на берегу все той же реки появилась еще одна фабрика — Suomen Kumitehdas Oy. Производили на ней резиновые изделия: сначала галоши, а потом и шины. Основал фабрику бизнесмен Эдуард Полон, с подачи которого в стране в принципе зародилась резиновая промышленность.
После смерти Мехелина в 1914 году Nokia Ab оказалась на грани банкротства и была в долгах. Бумажный бизнес сильно пострадал от остановившейся во время Первой мировой войны торговли с Россией и упавшего спроса. К тому же война спровоцировала дефицит сырья и перебои в поставках оборудования для энергетического бизнеса. А вот у Полона дела шли в гору: производство резины оставалось востребованным даже во время войны. Поэтому в 1918-м разбогатевший бизнесмен выкупил разоряющуюся Nokia. А чуть позже, в 1922-м, и другую местную фабрику — производителя телеграфных кабелей Suomen Kaapelitehdas Oy.
В итоге из трех компаний образовался многопрофильный холдинг. В следующие десятилетия группа, впоследствии получившая название Nokia Corporation, продолжала расти, продавая резиновые изделия, пластик и химию, телефонные кабели и электроэнергию. Во время Второй мировой войны компания поставляла на фронт сапоги и противогазы, а еще — кабели связи. А в 1960-х стала активно инвестировать в электронику.
И хотя до 1967 года формально три производства оставались независимыми компаниями, для всех своих продуктов сначала Полон, а потом и его последователи использовали бренд Nokia, по названию той самой реки. В первые годы — как сигнал для финнов, что покупают они национальный, а не российский товар. Потом — как знак финского качества для всего остального мира.
Nokia одной из первых в мире создала мобильный телефон
В 1912-м у Торстена Вестерлунда, управляющего на резиновой фабрике Полона, родился старший сын. Подросший Бьерн получил диплом по электротехнике Хельсинкского технологического университета — а потом тоже устроился в холдинг, но в другую его компанию, кабельное производство Kaapelitehdas, и быстро дорос до управляющего директора. Вестерлунд был хорош в дипломатии: благодаря ему компания после Второй мировой войны смогла наладить поставки кабелей в СССР. А сам Вестерлунд даже успел побывать министром торговли и промышленности. Свой интерес к политике бизнесмен объяснял так: «Некоторые считают, что сначала идет бизнес, а потом уже политика. Я думал наоборот. Сначала нужно заняться политикой, а потом уже промышленными вопросами».
А еще Вестерлунд стал автором второго большого разворота Nokia. В конце 50-х годов предприимчивый директор решил, что компании снова пора внедрять инновации, и стал думать, как бы перепрофилировать кабельный бизнес в производство электроники. Вторая мировая дала большой импульс развитию технологий: к концу войны появились первые программируемые компьютеры на вакуумных лампах, через три года после ее завершения изобрели транзистор, а еще через десять лет — первую интегральную схему. В то же самое время Вестерлунд попросил математика Олли Лехто создать на базе компании исследовательский центр. Туда завезли компьютеры, и образовавшуюся в Nokia лабораторию даже называли «Университет Салмисаари» — по названию района, в котором располагался центр. Позже из него вышло целое поколение известных финских математиков и инженеров.
В 1967 году Вестерлунд возглавил окончательно объединившуюся Nokia Corporation, а для развития своего нового подразделения, Nokia Electronics, нанял Кари Кайрамо. И это была большая удача: под руководством Кайрамо, который спустя десятилетие сменит самого Вестерлунда на посту главы корпорации, Nokia пережила крайне непростое время. Обострившаяся холодная война поставила финскую корпорацию в сложную ситуацию: продолжавшая торговать с СССР европейская компания оказалась между двух огней и хотела сблизиться с Западом. Кайрамо удалось построить для этого фундамент. А еще — создать для Nokia новое «мобильное» будущее.
Nokia Electronics сначала занялась разработкой систем радиосвязи для армии и железных дорог, а также производством электронных компонентов для радиосвязи и телефонных станций. В 1971 году компания даже поучаствовала в запуске прародителя мобильной связи — ARP (Autoradiopuhelin), автомобильного радиотелефона.
Это был большой успех: ARP стал первой коммерческой сетью мобильной связи в Финляндии, покрывшей всю страну, и заложил основу для всех будущих сетей. Nokia получила поле для экспериментов, а еще нашла важного партнера — финскую компанию Salora, создававшую радиоприемники и телевизоры. Вместе они сначала разрабатывали те самые автомобильные радиотелефоны, а потом и первые мобильные телефоны. Работа шла так плодотворно, что 1979-м компании создали совместное предприятие Mobira Oy, а потом Nokia выкупила его целиком.
В 1984 году Nokia выпустила один из самых первых в мире портативных телефонов — Mobira Talkman. Правда, похож он был больше на чемодан со спецсвязью, чем на современный телефон: почти пятикилограммовая черная коробка с трубкой на шнуре.
Со временем Nokia разучилась рисковать
В октябре 1989-го Михаил Горбачев, активно взявшийся укреплять связи с западными странами, приехал в Хельсинки. На пресс-конференции после встречи с финским президентом он на камеры позвонил в Москву министру связи. В руках у генсека оказался Mobira Cityman, который советскому лидеру услужливо одолжил топ-менеджер Nokia.
Эта PR-акция принесла успех и самой компании, и принявшему в ней участие политику: Nokia закрепила статус главного инноватора на рынке, Горбачев — имидж реформатора, именем которого прозвали один из первых мобильных телефонов (с того момента его называют «Gorba»).
Осенью 1992 года Nokia выпустила модель 1011 — почти полукилограммовый черный телефон с маленьким экранчиком и небольшой выдвижной антенной. Несмотря на свой вес из-за массивной батареи, выдержать он мог всего полтора часа звонка и 12 часов продержался бы в пассивном состоянии. И все-таки это была революция. Nokia 1011 не был ни первым мобильным телефоном, ни даже первым телефоном, выпущенным самой Nokia. Но это был первый массовый GSM-телефон.
GSM, или Global System for Mobile Communications, — это стандарт цифровой мобильной связи второго поколения, или 2G. Существовавшие до этого сети первого поколения, во-первых, были аналоговыми (то есть передавали голос как непрерывный звуковой сигнал, как в радио), а во-вторых, использовали разные стандарты связи в разных странах и не могли связываться между собой.
Появление GSM стало настоящей революцией. Стандарт использовал цифровую передачу данных: голос сначала преобразовывался в цифровой код, а потом декодировался. Это позволило не только улучшить качество и безопасность, но и обмениваться текстовыми сообщениями. А Nokia 1011 (по дате выпуска на рынок: 10 ноября 1992-го) стала первым массовым GSM-телефоном, который, по сути, эту революцию и начал.
В 1997-м Nokia выпустила 6110, на котором впервые появилась игра «Змейка». А спустя три года — модель 3310, которая стала коммерческим хитом компании.
В 2002 году компания анонсировала модель 6650, которая могла работать как на GSM-сетях, так и на сетях нового поколения UMTS — Universal Mobile Telecommunications System, или 3G. Но выпускать на глобальный рынок свой первый 3G-телефон компания не спешила: пока не была построена инфраструктура, торопиться в Nokia не видели смысла. Поэтому сначала на рынке появились телефоны конкурентов — например, Motorola. А сама Nokia уже тогда предпочитала не рисковать, а подождать, пока технологии достаточно разовьются, и уже потом адаптировать под себя самые удачные решения.
Это было заметно и по подходу к дизайну: пока Nokia оставалась верна своим любимым формам (6650 тоже похож на маленькую домашнюю трубку с антенной), слившиеся подразделения сотовых телефонов японской Sony и шведской Ericsson в 2003-м уже выпустили свой культовый T610 — с минималистичным дизайном, цветным экраном и камерой.
И все же к 2007 году Nokia, выпустившая десятки пусть и не прорывных, но очень популярных мобильных телефонов, занимала почти половину глобального рынка. В то время как будто не было никаких других крупных брендов, вспоминал в разговоре с BBC аналитик CCS Insight Бен Вуд: «Nokia были настолько доминирующими. Люди не говорили о том, какой бренд, они просто говорили о числе, 3210 или что там у вас было». Тогда же американский журнал Forbes вышел с обложкой «Сможет ли кто-нибудь догнать короля телефонов?».
А после компания и вовсе проспала сенсорную революцию
В январе 2007-го Стив Джобс в своей знаменитой черной водолазке всего за полтора часа навсегда изменил рынок мобильных телефонов. На презентации первого iPhone основателю Apple еще приходилось объяснять, что это вообще такое: «iPod, телефон и интернет-коммуникатор. Понимаете? Это не три отдельных устройства. Это одно устройство».
В Nokia презентацию тоже смотрели, и очень внимательно. Даже более внимательно, чем многие, кажется, привыкли считать. В 2025 году аналитик Корри Ванг выложил в соцсети X презентацию (судя по всему, подлинную), которую в компании подготовили почти сразу после анонса первого iPhone. И из нее следует, что Nokia уже тогда прекрасно понимала, какая угроза ждет компанию.
В презентации говорилось, что сенсорный экран iPhone обязательно задаст всему рынку новый стандарт, а вот интерфейс Nokia устареет. Удивительно, что в Nokia уже тогда достаточно точно предсказали будущие продажи iPhone: 6,5 миллиона в 2007-м и 14 миллионов в 2008-м, — тогда как в реальности вышло 5,4 и 16 миллионов соответственно.
Удивляет то, что, полностью осознавая преимущества конкурентов и имея все возможности вступить с ним в борьбу, компания не смогла ничего противопоставить. Вместо прорывов в дизайне и интерфейсах Nokia продолжала развивать Symbian — устаревшую, неудобную и перегруженную операционную систему, которая изначально создавалась под кнопочные телефоны и плохо адаптировалась к сенсорному управлению.
Внутренние конфликты и несогласованность в компании тоже сыграли свою роль. Symbian и перспективная Maemo (Linux-платформа для сенсорных интерфейсов, которую создали в Nokia) разрабатывались разными командами, между которыми шла борьба за ресурсы. В то время как Apple стремилась к единому целостному продукту, в Nokia царила фрагментация: десятки моделей на разных версиях ОС с разными экранами и особенностями.
Maemo, а затем и ее наследница MeeGo, могла бы стать второй iOS, но не получила поддержки топ-менеджмента корпорации. А сама Nokia стала жертвой синдрома крупной корпорации: она просто потеряла способность быстро и эффективно меняться. Пока на рынке вовсю начиналась сенсорная революция, а компании строили собственные экосистемы, в мобильном гиганте думали лишь о том, как выпустить телефон с хорошей камерой, прочным корпусом и по адекватной цене.
Когда в 2010-м в Nokia пришел новый CEO Стивен Элоп (первый иностранец во главе компании за всю ее историю), он быстро понял: ситуация критическая. В знаменитом внутреннем письме «Burning Platform» он описал компанию как человека, стоящего на горящей нефтяной платформе, которому придется прыгнуть в холодную воду, чтобы спастись. Метафора довольно красочная.
И все же именно Элоп считается одним из тех, кто привел Nokia к окончательному упадку. Именно он, выходец из Microsoft, решил отказаться и от Symbian, и от MeeGo и вместо этого сделать ставку не на Android, а на Windows Phone.
Ничего хорошего не вышло: сама операционная система так и не смогла занять существенную долю на рынке, а вышедшая спустя 4,5 года после первого айфона Nokia Lumia 800 была абсолютно не востребована. К 2013 году доля рынка мобильных устройств Nokia упала до 4%.
Закономерный итог истории — продажа бизнеса мобильных устройств все той же Microsoft за «шокирующе низкие» 7,2 миллиарда долларов (в 2007-м капитализация всей группы Nokia была 110 миллиардов). История компании — это трагическая притча о гиганте, который видел будущее, но так и не смог сам в него толком поверить.
Сегодня Nokia — это все еще транснациональная корпорация с 90 тысячами сотрудников по миру, которая создает устройства для работы сети 5G и цифровые системы для промышленности. Но сделать устройство, которое каждый из нас готов держать в руках большую часть дня, ей уже вряд ли когда-нибудь удастся.
«Медуза»