«Не пришло ли время начать жить?» Вот главный вопрос нового альбома Pulp — первого за 24 года. В нем Джарвис Кокер часто шутит о возрасте, продолжает петь о сексе и впервые призывает любить
Группа Pulp выпустила свой восьмой альбом «More» — через 24 года после предыдущего релиза «We Love Life». Ее участники никогда не объявляли о распаде, но в последние годы в основном занимались собственными проектами — вновь собраться вместе и записать новый материал они решили после смерти их басиста Стива Маки, которому посвящена новая работа. Музыкальный критик Лев Ганкин рассказывает, почему, несмотря на все шутки Джарвиса Кокера о его возрасте в песнях, новая пластинка прежде всего провозглашает любовь к жизни — и просто любовь.
Вряд ли на свете остается много экземпляров классической пластинки «Different Class» группы Pulp, вышедшей 30 лет назад, которые сегодня не дают при воспроизведении фонового шума. Износ — неизбежный, неотвратимый этап в жизни физических носителей: пыль забивается в канавки, на поверхности образуются царапины. И любовь, считает Джарвис Кокер, со временем иногда превращается в фоновый шум сродни звону в ушах или гудению холодильника — об этом поется в песне «Background Noise» из нового, первого за 24 года альбома Pulp, «More». По крайне мере, сегодня Кокер не стесняется произносить само это слово — «любовь». До 40 лет, по признанию музыканта, оно в его лексиконе отсутствовало.
Сейчас Джарвису Кокеру 62, и, хотя он все так же долговяз, элегантен, с узнаваемой дерганой пластикой, «More» — альбом, не делающий секрета из возраста его авторов. Признанный мастер остроумного панчлайна, фронтмен Pulp в достатке рассыпает по новым песням строчки, которые просятся в цитатник, — однако симптоматично, что большинство из них так или иначе затрагивают тему старения. «Жизнь слишком коротка, чтобы пить плохое вино», — провозглашает он в песне с говорящим названием «Grown Ups» (читай: оставшаяся жизнь). «Поторопись, потому что на секс осталось мало времени» — из композиции «My Sex». И самое пронзительное: «ты перешел от „кем ты можешь стать“ к „кем ты когда-то был“» — из трека «Slow Jam».
На бумаге последняя цитата может прозвучать уныло, даже пораженчески — если бы не два но. Во-первых — музыка. «Slow Jam» — один из самых вдохновенных медляков во всей дискографии Pulp; его динамическая арка простирается от полной тишины (в первом куплете инструменты буквально замолкают на долгие несколько секунд) до сокрушительной стены звука с роскошными оркестровками. А во-вторых, в случае с Кокером «кем он был» — в самом деле чрезвычайно интересный вопрос. Стандартный ответ на него — звездой брит-попа — кажется то ли неполным, то ли и вовсе неточным. Да, Pulp пришли к славе на волне брит-поп-помешательства 1990-х — но заметно отличались от большинства соратников по сцене практически по всем параметрам.
Для начала они были значительно старше. Первый состав ансамбля собрался еще в конце 1970-х; перед тем как достичь успеха с альбомами «Hisʼn'Hers» и «Different Class», группа пережила целый ряд обескураживающих фальстартов. Неудивительно, что первая песня о старении — «Help the Aged» — появилась в репертуаре Pulp задолго до 60-летия Кокера, еще в 1990-е годы: «Помогайте пожилым людям, — тянул фронтмен ансамбля посреди альбома „This Is Hardcore“, — ведь когда-то они были такими же, как вы: пили, курили, нюхали клей».
В действительности на момент записи «Help the Aged» Джарвис Кокер, разумеется, не был пожилым человеком — и посыл той песни во многом был ироническим: примерно так мы в тридцать с небольшим говорим друзьям, что уже слишком стары для того, чтобы, скажем, не спать всю ночь, а потом как ни в чем ни бывало отправиться на работу. Тем не менее эмпатичный призыв звучал убедительно, потому что у Pulp вообще сложилась славная традиция высказывания от лица социальных групп, к которым они не принадлежали или принадлежали не вполне. Именно таким был, к примеру, покоривший сцену «Гластонбери» хит «Common People». Или открывавшая альбом «Different Class» песня «Mis-Shapes»: боевой клич изгоев, маргиналов и неудачников.
Это безошибочное умение поставить себя на место другого тоже отличало Кокера от многих брит-поп-артистов, как правило, безнадежно сфокусированных на самих себе. Или, в лучшем случае, — на своем поколении: по заветам ведущих представителей первой, шестидесятнической волны брит-попа, группы The Who.
Интересно, что Pulp в своих самых популярных записях вели родословную вовсе не от The Who, The Beatles или The Kinks — стандартных источников вдохновения для сцены, объединенной в 1990-е под лозунгом «Cool Britannia». Их ориентирами скорее оказывались глэм-артисты 1970-х годов, такие как Roxy Music или Cockney Rebel, с их смесью иронии и пафоса, мелодизма и экспериментов, позерства и сентиментальности.
А также — с их нескрываемой сексуальностью. На фоне Pulp прочие звезды брит-попа напоминали пионеров из старого анекдота, затыкающих уши от слова «лифчик»; Кокер же пел о телесной любви чаще, чем о чем-либо еще, изобретательно тасуя роли и позиции. Любая зряшная интрижка в его поэтическом прочтении потенциально обретала панорамный, планетарный размах: в первом куплете песни «Acrylic Afternoons» из альбома «Hisʼn'Hers» лирический герой приезжал к возлюбленной, чтобы заняться сексом, — во втором речь шла уже обо всех любовниках мира, стремящихся выгрызть у жизни заветные мгновения близости, пока дети не отвлеклись от своих уличных игр. Фокус кокеровских текстов дополнительно усиливали идеально эффективные музыкальные решения: суггестивные прелюдии, исполняемые сбивчивым, нетерпеливым полушепотом, — и оргазмические вспышки припевов.
Умение превратить бытовую сценку в событие вселенского масштаба не покинуло Джарвиса Кокера и сегодня. В песне «Farmers Market» из альбома «More» он описывает встречу с девушкой на рыночной парковке — «ее освещал не то закат, не то всполохи пожара, в котором сгорает мир». Лирический герой сначала проходит мимо, двигаясь по направлению к своей машине, но потом его пронзает мысль — неужели купленные продукты важнее, чем остановиться и узнать ее имя, а также телефонный номер? Он оборачивается и спрашивает незнакомку (а скорее — самого себя): не пришло ли время начать жить?
Pulp отвечают на этот вопрос однозначно — и утвердительно. Строго говоря, группа никогда не объявляла о распаде — просто тихо прекратила творческую деятельность вскоре после выхода недооцененного альбома «We Love Life» 2001 года. С тех пор музыканты пару раз собирались вместе ради нескольких живых выступлений, однако о полноценном реюнионе речь до наших дней не шла.
Кокер развивал сольный артистический бренд «Jarv Is», продюсировал песни других музыкантов и в целом неплохо себя чувствовал, а некоторые его партнеры по ансамблю вовсе порывали с музыкой: гитарист Марк Уэббер занимался экспериментальным кино, клавишница Кандида Дойл — персональным консультированием, а барабанщик Ник Бэнкс ведал семейным бизнесом по производству посуды. В 2023 году одного из участников Pulp не стало — басист Стив Маки скончался от кровоизлияния в мозг. Джарвис Кокер признается, что именно это событие заставило его и его коллег по группе осознать собственную смертность и начать работу над посвященным Маки альбомом «More». В самом деле — когда еще начинать жить, как не сейчас?
Поэтому комментарии о преклонном возрасте, выскакивающие на слушателя из новых песен «Pulp», не более чем насмешливые реплики в сторону; «More» — на редкость вдохновенная, витальная запись. «Я не помню [свой] первый раз», — манерничает Кокер в «Background Noise», намекая на старческую амнезию, но в действительности любой поклонник Pulp без труда увидит здесь отсылку к их классическому хиту «Do You Remember The First Time?» (1994). То есть все наоборот — фронтмен группы как раз отлично помнит собственное прошлое и вступает с ним в иронический диалог. Не отказывается Кокер и от патентованных эротических фантазий: таких, как в песне «Tina», описывающих секс в помещении благотворительного магазина, прямо на мешках с пожертвованиями. Или как в «Slow Jam», где он предлагает возлюбленной оригинальный «тройничок»: «ты, я и мое воображение».
Правда, секс на этом этапе для него уже не самоценен. «Без любви ты чувствуешь себя идиотом, — поет он в самой середине пластинки, — без любви ты просто мастурбируешь внутри другого человека». Это необычно прямолинейная для Pulp и Кокера фраза — музыкант вспоминал, что даже коллеги по группе поначалу ее не оценили и предлагали переписать, но тот воспротивился. И сопровождается она, вероятно, самой жизнеутверждающей музыкой в «More» — экстатическим диско композиции «Got to Have Love». В основу клипа на эту песню легли архивные кадры из документального фильма «Wigan Casino» Тони Палмера, хроники эйфорических дискотек эпохи так называемого северного соула, британской сцены 1970–1980-х годов, впоследствии породившей рейв.
В «Got to Have Love» тоже хорошо слышна отсылка к классическим Pulp — конкретно к песне «F.E.E.L.I.N.G.C.A.L.L.E.D.L.O.V.E.» из альбома «Different Class» с ее чередованием энергичных припевов и взволнованного приглушенного речитатива. Но если на четвертом десятке Кокер прятал слово «любовь» за отточиями, превращал его в неопределенную аббревиатуру, то на седьмом десятке (и спустя всего полгода после женитьбы) без стеснения помещает его на сильную долю — и задорно, даже задиристо выкрикивает в микрофон.
Впрочем, «More», тем не менее, нельзя в полной мере назвать чистосердечной записью от первого лица; Джарвис Кокер для этого слишком скрытен и хитер. Оба видеоклипа, появившиеся к настоящему моменту на песни из «More» — «Got to Have Love» и «Spike Island», — объединяет необычное визуальное решение: на экране периодически появляются большие текстовые плашки, как бы комментирующие для нас происходящее. Таково извечное свойство позиции фронтмена Pulp, выступившего режиссером обоих роликов, по отношению к себе и к миру: его оптика — одновременно изнутри и извне. Кокер рефлексирует не только над происходящим, но и над самой рефлексией; вроде бы описывает собственные чувства — но через мгновение отстраняется и посмеивается над собой.
И те же самые процессы происходят и в музыке Pulp. Эпизодами «More» может напомнить классику киномузыки: в песне «Tina» — сладостные оркестровки Эннио Морриконе, в «Partial Eclipse» — «твин-пиксовский» минор Анджело Бадаламенти. Но на каждый фрагмент подобной сентиментальной красоты приходится, скажем, нервно-паралитическое стаккато «Grown Ups» (в сочинении этой композиции успел принять участие покойный Стив Маки). Или резкие вокальные спецэффекты в коде песни «My Sex».
И именно такие решения — поэтические и музыкальные — делают «More» по-настоящему живой записью; именно они гарантируют, что программа, изложенная в «Farmers Market», — не пришло ли время начать жить? — оказывается выполнена. Возможно, любовь и изнашивается с годами, превращаясь в фоновый шум, в «Background Noise». Но пока она не исчезает полностью, утверждает Джарвис Кокер в бридже «Got to Have Love», длится и жизнь.
Лев Ганкин