«Книга Гусыни» Июнь Ли — роман о женской дружбе, который оказывается совсем не тем, чем кажется Одна подруга хочет «резать», вторая — «быть разрезанной»
В издательстве «Синдбад» вышла «Книга Гусыни» авторства Июнь Ли. Это тихая книга на стыке множества жанров: от романа взросления и детектива до сказки и социальной прозы. Специально для «Медузы» литературный критик Алекс Месропов рассказывает, почему для чтения «Книги Гусыни» необходимо приложить усилие и сделать это действительно стоит.
Издательство «Медузы» выпускает книги, которые из-за цензуры невозможно напечатать в России. В нашем «Магазе» можно купить не только бумажные, но и электронные и аудиокниги. Это один из самых простых способов поддержать редакцию и наш издательский проект.
В 1697 году Шарль Перро опубликовал самый известный сборник французских сказок — «Сказки матушки Гусыни». Помимо Франции, они стали популярны в Великобритании XVIII века, затем в США, а после — и в остальном мире. С тех пор сказки бесчисленное количество раз были переписаны, пересказаны или интерпретированы. Американская писательница китайского происхождения Июнь Ли тоже обращается к ним — а точнее, к имени рассказчицы, вынеся его в название романа «Книга Гусыни».
«Книга Гусыни» — всего лишь вторая книга Июнь Ли, переведенная на русский язык, хотя она публично выступала в Москве еще в 2018 году. Зато в англоязычном мире она уже превратилась в одну из наиболее уважаемых писательниц современности.
Ли переехала из Китая в США в 24 года, около десяти лет училась на врача, но выбрала писательскую стезю. Английский не был ее родным языком, что не помешало ей публиковать рассказы в таких авторитетных журналах, как The New Yorker и The Paris Review. Каждая новая книга Ли либо получает престижные литературные премии, либо входит в их шорт-листы. Ли также приобрела известность благодаря автобиографическим книгам: одна из них посвящена депрессии, которая была у писательницы в 2012 году, другие две — смерти ее сыновей с разницей в несколько лет.
На первый взгляд «Книга Гусыни» — совсем не сказка, а обычный современный роман, написанный в реалистической традиции. В 1966 году в Пенсильвании живет 26-летняя француженка Аньес. В 1950-е, когда она была ребенком, девочка опубликовала книгу рассказов о мертвых детях. Публикация принесла ей славу во Франции, а затем — в Великобритании. Правда, с тех пор Аньес почти ничего не писала. Вместо этого она вышла замуж за американца и уехала в США.
Сегодня она живет на ферме и разводит гусей, которым дает французские имена. Из-за этого американские родственники мужа называют ее за глаза «Матушкой Гусыней». Аньес с мужем уже много лет не могут завести детей, но она не обижается на бестактность окружающих.
Вскоре Аньес получает письмо от матери, проживающей во Франции. Она узнает, что при родах умерла лучшая подруга ее детства по имени Фабьенна. Новость шокирует Аньес. Спустя много лет она вновь берется за написание книги — о секрете, который они с Фабьенной хранили полтора десятка лет. Секрет, как несложно догадаться, оказался связан с публикацией книги рассказов о мертвых детях в 1950-е. Остальные 300 страниц романа посвящены истории написания и публикации этой книги и того, как это повлияло на судьбы двух подруг.
Ли опубликовала этот роман в 2022 году, однако американское издательство книги сравнивало ее с «Неаполитанским квартетом» (2011–2014) Элены Ферранте — просто из-за того, что в обеих книгах речь идет о женской дружбе в Европе 1950-х. Это сравнение, судя по сдержанным рецензиям читателей, не пошло на пользу «Книге Гусыни». Надеясь прочитать эмоционально насыщенную и остросоциальную драму в духе Ферранте, читатели получили немногословную и тихую прозу Ли.
На противоречивые отзывы «Книги Гусыни» повлиял не только неудачный маркетинговый ход с «Неаполитанским квартетом». Сам роман Ли устроен так, что его понимание непросто дается в том числе читателям, которые не знакомы с книгами Ферранте. Возможно, причина кроется в том, как устроен роман Ли.
Взять хотя бы его жанровую неопределенность. Можно ли назвать его феминистским романом? Это история девочек, но в объяснении своих неудач они почти не упоминают мужчин, а одна из антигероинь романа — школьная учительница.
Может, детектив или триллер? В книге постоянно кто-то умирает, но нет ни одного убийства или секрета, с ним связанного. А вдруг это социальная проза? Не считая фрагментов с моральным насилием в британской школе или крестьянским бытом французской деревни, социальные проблемы почти не затронуты в романе.
Жанровая неопределенность усиливается на удивление искусственной атмосферой романа. Зачем Ли, американке китайского происхождения, рассказывать историю о девочках-подростках в послевоенной Европе? Или почему у 12-летних девочек такие болезненные отношения друг с другом — словно они две побитые судьбой взрослые женщины? И почему рассказчица постоянно упоминает ножи, разрезающие людей или фрукты, животных или растения?
Очень много вопросов — и полное отсутствие прямых ответов. При чтении постоянно возникает ощущение, что чего-то не хватает — важной половины, которая раскрыла бы книгу полностью.
А вдруг это ощущение отсутствия — не недостаток, а достоинство романа? Стоит, например, вернуться к началу текста и внимательнее вчитаться во вступительные абстрактные образы:
«Невозможно разрезать яблоко яблоком. Не получится разрезать апельсин апельсином. Яблоко или апельсин можно разрезать, если у вас есть нож. Или вспороть им брюшко рыбы. Или, если рука достаточно тверда, а лезвие — остро, перерезать пуповину».
И в заключении:
«Резать и быть разрезанной — ни то ни другое меня тогда не интересовало».
«Резать и быть разрезанной» — эта фраза может стать ключом к пониманию формы романа. Две героини воплощают эти состояния: Фабьенна — «резать», Аньес — «быть разрезанной». Фабьенна все время хочет, чтобы с миром что-то произошло, в том числе насилие, а Аньес — чтобы в мире никогда ничего не происходило. Фабьенна — это власть, жестокость, борьба с судьбой, ночь. Аньес — покорность, нежность, боязнь судьбы, день.
Прощание с детской непосредственностью, расставание с деревней, переезд в новую страну, изучение чужого языка, интеграция в незнакомое общество, — все ситуации, происходящие с Аньес на страницах романа, становятся метафорой. Метафорой неминуемости того, что рано или поздно человек оказывается в состоянии «быть разрезанным». Как оранжевая — апельсиновая — половинка, к которой обращается голова первого гуся на обложке романа. И голова второго гуся, влюбленно смотрящего на первого.
Искусственность фабулы, недосказанность и сбивающие с толку упоминания ножей — все это оказывается необходимой автору дистанцией, без которой она не смогла бы поделиться личной болью — болью, когда «бываешь отрезан» от чего- или кого-либо, что составляло смысл твоей жизни.
Можно предположить, что в этом и есть суть авторского замысла: что человеческие отношения подчинены принципу амбивалентности, противоречивой двойственности. Так, на примере разных судеб двух непохожих девочек, которые тем не менее нуждаются друг в друге, Ли демонстрирует читателю, что любовь неизбежно сопровождается болью. Это две половинки одного и того же. Об этом же говорит финальная сцена, когда девочки вместо любовного объятия срываются на болезненный крик.
Июнь Ли пишет немногословную и тихую прозу. Она не старается привлечь читателя актуальностью темы. Она не претендует на авангардность с точки зрения формы. И не продвигает модные концепции «литературного письма». Но понимание ее прозы требует личного соучастия, интеллектуального и эмоционального, в интерпретации текста. И если ты решишься на это усилие, то получишь взамен знание о самых что ни на есть фундаментальных проблемах человеческого существования. Ты узнаешь больше, куда больше, чем ожидал, взявшись за книгу.
И последнее — снова о названии романа, позаимствованного у Шарля Перро. Ли написала книгу о детях — и если очень захотеть, ее роман можно назвать сказкой. Правда, грустная мораль этой сказки в том, что Гусыне некому ее рассказать. Поэтому из названия романа Ли пропало слово «матушка».
Алекс Месропов