Канада вышла на первое место в мире по количеству смертей через эвтаназию Журнал The Atlantic исследовал моральные выборы, связанные с этой практикой
В 2016 году Канада приняла программу медицинской помощи при умирании (MAiD), легализовав эвтаназию и ассистированную смерть. Рамки программы расширялись, и в результате Канада за неполные 10 лет вышла на первое место в мире по количеству смертей через эвтаназию. Этот способ умереть выбрали больше 60 тысяч человек с тяжелыми болезнями — и среди них были те, кто мог бы продолжать жить. Американский журнал The Atlantic исследовал моральные дилеммы одной из самых быстрорастущих в мире программ эвтаназии. «Медуза» пересказывает этот материал.
Как Канада приняла и развивала программу эвтаназии
Первой страной, которая легализовала помощь при умирании, была Швейцария. В 1942 году там вступил в силу новый Уголовный кодекс, который разрешал помощь в самоубийстве — она считалась преступлением только в том случае, если за ней стоял корыстный мотив. При этом эвтаназия, то есть непосредственное лишение человека жизни по его просьбе, в Швейцарии оставалась незаконной и тогда, и сейчас.
Эвтаназию в 2002 году первыми разрешили Нидерланды, которые и остаются мировым лидером по доле смертей через эту процедуру — их там больше 5%. В последующие годы медицинскую помощь в умирании в той или иной форме (не всегда в форме эвтаназии) легализовали и некоторые другие страны, например Австралия, Бельгия, Испания.
Канада разрешила оказание медицинской помощи при умирании (MAiD) в 2016 году. Ее могли запросить люди с «тяжелой и неизлечимой болезнью», которая причиняла им «невыносимые страдания» и грозила «разумно предсказуемой» естественной смертью. Соответствие пациента критериям для MAiD должны были подтвердить два врача, после чего ему давали 10 дней на размышления. Если пациент оставался верен своему решению умереть, он мог принять смертельный препарат сам или попросить врача ему помочь.
С 2021 года канадская программа MAiD стала двухуровневой. Первый уровень сохранился для пациентов в терминальной стадии заболевания (при этом для них отменили обязательный десятидневный срок на размышления). Второй уровень был создан для людей с причиняющими «невыносимые страдания», но не обязательно смертельными состояниями. Программа продолжает расширяться и с 2027 года станет доступна для тех людей, которые не имеют других тяжелых диагнозов, кроме психических расстройств.
Канадская провинция Квебек обогнала даже Нидерланды по спросу на эвтаназию
Канадский закон о MAiD был рамочным (то есть определял только основные принципы), поэтому врачам и чиновникам из сферы здравоохранения пришлось самим продумывать правила и регламенты для процедуры, которая еще вчера считалась убийством. Должны ли врачи заводить с пациентами разговоры об эвтаназии или ждать инициативы с их стороны? Как оценить, подходит ли пациент под требования программы? Какая смерть считается «разумно предсказуемой»? Наконец, какие препараты использовать в смертельной инъекции?
«Мы придумывали все на ходу, очень осторожно», — заявил The Atlantic Мэтт Катчер, врач из канадской провинции Остров Принца Эдуарда. Он провел свою первую эвтаназию в 2017 году. Пациентом был 72-летний мужчина, который уже не вставал с постели из-за рака легкого. Он назначил эвтаназию на годовщину своей свадьбы. Катчер и медсестра, которая его сопровождала, приехали немного раньше и пообедали с семьей умирающего. Затем его дети и внуки ушли на пляж, а жена осталась и наблюдала за эвтаназией.
В те годы подобная смерть была в диковинку и для врачей, и для их пациентов. Но постепенно она становится частью повседневности. В клиниках хранятся чемоданчики с препаратами для эвтаназии. Врачи проводят конференции о помощи в умирании, а пациенты приглашают близких на предсмертные обеды. Есть приложение, чтобы спланировать прощальную церемонию; залы, куда можно прийти, если вы не хотите умирать в больнице или дома; подкаст, который поможет объяснить эвтаназию детям.
В 2016–2023 годах (более свежие данные по Канаде пока недоступны) медицинскую помощь в умирании получили больше 60 300 жителей страны. По итогам 2023-го Канада оказалась мировым лидером как по количеству смертей через эвтаназию (15 300), так и по их приросту (+15,8% за год). Доля таких смертей в общей массе в Канаде ниже, чем в Нидерландах (4,7% против 5,4%). Но в отдельно взятой канадской провинции Квебек она самая высокая в мире (7%). Причину власти пока не понимают.
«Если пациент этого хочет, то не нам судить»
Ключевой принцип программы MAiD в Канаде — автономия пациента, что в данном случае означает уважение к его желанию умереть. Иногда этот принцип входит в диссонанс с этическими принципами врачей.
Психиатр Мадлен Ли, помогающая пациентам с онкологическими заболеваниями, в 2018 году столкнулась с 30-летним пациентом, который поступил в больницу с жалобами на невыносимую боль и которому диагностировали онкологическое заболевание. Онкологи оценивали вероятность его выздоровления в 65%, но мужчина отказался от лечения и потребовал эвтаназию. Он заявил, что больше не желает испытывать боль.
Почему пожилая женщина с хроническим лейкозом не хотела терпеть высокотоксичный курс химиотерапии, доктор Ли могла понять. Но почему молодой мужчина с высокими шансами на выздоровление был непреклонен в желании умереть, ей было неясно. При этом отказ мужчины от лечения делал его болезнь неизлечимой, а смерть — «разумно предсказуемой», что подходило под условия для эвтаназии. Ли посоветовалась с коллегами; большинство сказали, что «если пациент этого хочет, то не нам судить».
Ли помогла ему умереть и почти сразу пожалела об этом. Теперь она считает, что право человека на эвтаназию не означает, что он должен ее получить, если с клинической точки зрения это не оправдано. По словам психиатра, она знает о сотнях случаев эвтаназии, и 95% из них этически «просты»; речь идет об умирающих пожилых людях, которые хотят уйти из жизни на своих условиях. Но 5% случаев оставляют простор для морального выбора, который из-за размытых формулировок закона делают врачи.
В 2014 году на слушаниях Верховного суда Канады о разрешении помощи при умирании выступил Этьен Монтеро — профессор права и специалист по биоэтике из Бельгии. Он заявил, что практику эвтаназии, основанную на принципе автономии пациента, сложно контролировать: «Рано или поздно желание пациента возьмет верх над установленными законом условиями». По его словам, так произошло в Бельгии, где критерии предоставления медицинской помощи при умирании, сначала очень строгие, постепенно расширились. Сейчас бельгийская программа, наряду с канадской, одна из самых быстрорастущих.
По закону бедность не может быть причиной для эвтаназии. Но в реальности может
Когда врачи оценивают, подходит ли пациент под условия для эвтаназии, они должны убедиться не только в том, что его страдания длительны и невыносимы, но и в том, что их исходной причиной было именно физическое состояние, а не психологическое или финансовое.
В 2023 году женщина, живущая с хронической болью из-за ревматоидного артрита и других заболеваний, обратилась в больницу Ванкувера из-за суицидальных мыслей. Дежурный врач (это был не психиатр) обратил внимание, что незадолго до этого ее госпитализировали после попытки суицида, и спросил, рассматривала ли она возможность эвтаназии. По словам женщины, этот вопрос подтвердил ее худшие опасения: она была обузой для перегруженной медицинской системы, и с ее стороны было бы «разумно» хотеть умереть.
В 2024 году парализованный мужчина в провинции Квебек попал в больницу с респираторной инфекцией. Из-за нехватки коек он четыре дня пролежал на носилках. У него образовались болезненные пролежни, и он подал заявку на эвтаназию. «Я не хочу быть обузой», — сказал он журналистам за день до процедуры.
Эту причину («быть обузой») называют около половины канадцев, подающих заявки на эвтаназию. Инициативы по правам людей с инвалидностью говорят, что программа MAiD подвергает особой угрозе граждан, чье состояние сильно влияет на качество жизни: власти подталкивают их к «легкой» смерти вместо того, чтобы помогать им жить.
57-летняя Марси Доэрти из Ванкувера, всю жизнь страдавшая от хронической боли, разделяет эту точку зрения. Но говорит, что возможность выбрать смерть придает ей сил. Доэрти получила одобрение на эвтаназию еще четыре года назад. Она подала заявку не из-за боли, а из-за расходов на лечение: женщина не может работать, перегружена долгами и боится, что однажды финансовое давление станет невыносимым. Доэрти не исключает, что использует право на эвтаназию, но она подчеркивает, что это будет вынужденная мера, а не ее свободный выбор.
Некоторые пытаются отменить эвтаназию близких через суд. Но это редко срабатывает
В 2023 году лишь 4% случаев MAiD в Канаде проходили по программе второго уровня, предназначенной для людей, чья болезнь не смертельна. Но именно на этот уровень приходится большинство спорных случаев. В 2023-м треть процедур по программе второго уровня провели 89 врачей, хотя всего эвтаназию в стране делают 2200 медицинских работников. Это говорит о том, что далеко не все врачи готовы прервать жизнь человека, который не умирает.
Семейный врач из Ванкувера Эллен Вибе большую часть своей 40-летней карьеры проводила аборты и привыкла к профессиональным спорам об этике. По ее словам, программа эвтаназии идеально соответствовала ее карьере, «ориентированной на права человека», и никогда не вызывала сомнений. За девять лет Вибе провела эвтаназию более чем 430 пациентам и стала известна как ярая защитница этой практики. Такая репутация привлекает к ней людей, которым уже отказывали в их желании умереть.
В 2024 году Вибе написала 54-летняя женщина из провинции Альберта. Она пожаловалась на «острый психический стресс», который описала как ужас. Другие врачи отклонили ее заявки на эвтаназию. Вибе согласилась провести процедуру. В качестве причины она указала акатизию — ощущение тревоги и потребность постоянно двигаться, которое может возникать как побочный эффект антипсихотических препаратов (пациентка принимала такое лекарство).
Незадолго до назначенной даты эвтаназии с Вибе связался муж женщины. Он выразил сомнения в том, что акатизия неизлечима, и в том, что врач правильно оценила способность его жены принимать решения в таком состоянии. Беседа не возымела эффекта, и за день до эвтаназии мужчина остановил процедуру через суд. Он добился временного запрета, однако, когда тот истек, не стал его продлевать, а потом и вовсе отозвал иск. Жива ли его жена, неизвестно.
Это не единственный подобный случай. В Канаде у семьи нет права наложить вето на эвтаназию, а законность процедуры проверяют только посмертно. Поэтому некоторые не видят иного выхода, кроме как подать на близкого человека в суд, чтобы попытаться изменить его решение о смерти. Однако часто суды отклоняют иски (разбирательство в Альберте было редким исключением), подчеркивая важность достоинства и личной автономии.
Вот как было мотивировано решение суда в одном из таких процессов (отец пытался добиться запрета на эвтаназию дочери): «Судья пришел к выводу, что, хотя [отец] понесет непоправимый ущерб от горя, связанного с потерей ребенка, его нужно соизмерить с ущербом, причиненным [дочери]. Если судебный запрет будет выдан, это лишит ее права выбора между жизнью, которую она сочла невыносимой, и достойной смертью».
