Политолог Селеста Уолландер (она работала в Пентагоне и консультировала Обаму) считает, что стратегия Трампа в отношении Москвы была провальной с самого начала. Вот ее интервью «США не могут в одиночку решать, как будет выглядеть договор с Путиным»
Одним из главных обещаний Трампа во время его предвыборной кампании было быстро закончить российско-украинскую войну. Говоря это, он ссылался на свои хорошие личные отношения с Владимиром Путиным. Однако спустя почти год после инаугурации Трамп так и не смог достичь мира — ему не помогли ни звонки российскому президенту, ни историческая личная встреча на Аляске, прошедшая в августе. После того как миротворческие попытки Трампа в Анкоридже провалились, американский политолог Селеста Уолландер написала статью для Foreign Affairs, в которой раскритиковала политику Трампа в отношении России и Украины и подчеркнула, что американский президент изначально выбрал неверную стратегию выстраивания дипломатических отношений с Путиным.
При администрации Барака Обамы Уолландер занимала посты специального помощника президента и старшего директора по делам России и Центральной Азии в Совбезе США. Во время президентства Джо Байдена она была советником по международным отношениям в Минобороны США. «Медуза» узнала у политолога, почему она считает, что Путин пока обыгрывает американского президента, — и что следует сделать, чтобы мяч снова оказался на стороне США.
— 15 августа Владимир Путин встретился с Дональдом Трампом на Аляске. В своей статье вы назвали эту встречу примером того, как не надо вести дипломатию с Россией. Что, по вашему мнению, стало основной причиной, по которой саммит завершился успехом Путина и провалом для американской стороны?
— В первую очередь встреча была успехом для Путина уже потому, что она состоялась. Его пригласили в США, несмотря на ордер Международного уголовного суда (МУС), выданный в связи с его военными преступлениями. Во-вторых, встреча дала ему возможность повторить свои неизменные требования для прекращения войны в Украине, стоя рядом с президентом Трампом, — без каких-либо компромиссов. Таким образом, никаких переговоров не состоялось.
— Два месяца спустя, 16 октября, Трамп и Путин во время телефонного звонка договорились провести вторую встречу в Будапеште. Но меньше чем через неделю Трамп заявил, что саммит откладывается. Вы удивились этому?
— Изменениям и поворотам в политике США по отношению к России и Украине стало трудно удивляться. Меня не удивило, что Трамп захотел еще раз встретиться с Путиным. Удивительно было скорее, что Трамп публично ужесточил свои требования относительно условий [окончания войны] — и так сильно. На протяжении недель, предшествовавших первому заявлению о новой встрече, Трамп намекал, что готов предоставить Украине дальнобойные ракеты. Он делился размышлениями о том, что Украина может вернуть всю свою территорию и что США поддерживают ее в этой цели. Но после телефонного разговора с Путиным Трамп оставил эти идеи. Мне кажется, президент Путин получил все, чего хотел. А именно анонс встречи в Будапеште, который был сигналом к тому, что Трамп готов отправиться в Европу для встречи с Путиным. Российский президент доказал, что США желают встречи с ним больше, чем она необходима самому Путину.
— Уже после отмены встречи в Будапеште Сергей Лавров заявил, что Россия пока не готова к перемирию. Позиция России со встречи на Аляске не изменилась, Трамп же продолжает требовать перемирия. Мог ли Путин сообщить Трампу по телефону что-то такое, чего Лавров публично не рассказал?
— Из заявлений российских политиков и информации в СМИ мы можем понять, что во время телефонного разговора Путин выразил крайнюю озабоченность тем, что Трамп может одобрить поставку Украине крылатых ракет дальнего действия. Сразу после разговора по телефону Трамп заявил, что больше не разделяет эту идею и не собирается ее реализовывать. Вопрос укрепления военного потенциала Украины, который выступал рычагом давления, был снят с повестки. Возможно, поэтому Путин и согласился на встречу с Трампом. Однако впоследствии Трамп снова начал требовать перемирия. Кремль, очевидно, считает, что перемирие выгодно Украине, и он не был готов сделать его основной темой встречи в Будапеште.
— Владимир Зеленский говорил, что поставка ракет дальнего действия может стать решающей. Он заявил: «Как только проблема дальних ударов [по российской территории] стала менее срочной, Россия потеряла интерес к дипломатии». Таким образом, ракеты в его интерпретации могут оказаться «ключом к миру». Вы с этим согласны?
— Курс Путина могут изменить не отдельные виды вооружения, а комплексная стратегия по укреплению Украины и ослаблению России. Чтобы Кремль когда-нибудь изменил свои требования по мирному урегулированию, понадобится применить к нему разные формы давления: экономические, военные и политические. В нынешних условиях Кремль явно не поменяет позицию.
— В статье для Foreign Affairs вы подчеркнули, что режим Путина, в отличие от режима в СССР, не имеет коллективного управления, и написали, что в России — «персонализированная авторитарная система», единственным источником власти в которой выступает сам Путин. Если он не рискует потерять власть из-за неудач во внешней политике, поскольку в России ему не нужно ни перед кем отчитываться, возможно ли вообще оказать на него существенное давление извне?
— В этом и заключается дилемма. У задачи оказать на Путина такое давление, которое принудило бы его изменить позиции, нет быстрого решения. Реальность демонстрирует нам это каждый день. Чтобы такое давление создать, проблемы в российской экономике должны стать гораздо более серьезными, чем сейчас. Меня не радует мысль, что россияне теряют своих сыновей на войне или страдают от проблем в экономике. Но, к сожалению, невозможно надавить на политическое руководство, не оказывая давления на страну. Требуются гораздо более обширные санкции — в форме не просто заморозки российских активов, а их конфискации с последующей передачей Украине. Все это — долгосрочная стратегия.
— В конгрессе США обсуждают планы подобных санкций, например введение пошлин против покупателей российской нефти. Республиканцы в сенате уже предложили ввести 500%-ные пошлины против Китая, чтобы принудить его отказаться от импорта российских энергоносителей. Этот шаг может нанести урон экономике США. Стоит ли Трампу его предпринять?
— Такая мера нанесет урон экономике не только США, но и всего мира. Это серьезное решение. Но если президент Трамп действительно намерен добиться мирного урегулирования, ему стоит поддержать эту инициативу.
— Новая встреча между Путиным и Трампом все еще возможна. Будет ли у Трампа шанс ослабить позицию Путина, а не усилить ее, как это случилось в прошлый раз на Аляске, или этого все же не случится до тех пор, пока президент США не будет готов заплатить ту цену, которую вы только что описали?
— У него может быть шанс усилить свою позицию и позицию Украины. Для этого нужны две вещи. Во-первых, введение гораздо более жестких санкций против России и ограничение ее доступа к технологиям, товарам двойного назначения и международным финансовым сервисам.
Второй шаг, который могут предпринять Соединенные Штаты, — не просто предоставить Украине дальнобойные ракеты и разрешить европейцам покупку оружия для передачи Украине, а вернуться к оказанию полноразмерной военной помощи, какая была при администрации Джо Байдена. Это дало бы сигнал Кремлю: он не может победить Украину, потому что у нее есть полная поддержка США и Европы. Это также показало бы, что время не на стороне Москвы. В данный момент Россия может победить на поле боя, потому что США больше не предоставляют Киеву ту же помощь, что раньше.
— Хотя ни одно из подобных предварительных условий на данный момент не применено, Трамп в середине октября по-прежнему был уверен, что способен убедить Путина заключить «сделку». Вы описали средства, с помощью которых он мог бы оказать давление на Путина, но, по вашему мнению, понимает ли их необходимость сам Трамп? Или он просто слишком верит в себя?
— Президент Трамп — один из многих американцев, которые не понимают, до какой степени Путину хочется восстановить контроль над Украиной. Я имею в виду контроль в имперском смысле. Во многих [экспертных] кругах в США преобладает глубокое заблуждение: мол, если вы обратите внимание Путина на некие экономические выгоды прекращения войны, на то, что Россия становится слишком зависимой от Китая, то это как-то убедит Путина сказать: «Украина не столь важна». Так считают и Трамп, и люди, окружающие его в Белом доме. Но вот что интересно: никто из них не является экспертом по России. Они не изучали Россию, не вслушивались в то, что говорил Путин. Они не обращают внимания и на то, что говорят люди, близкие к Кремлю.
— Среди людей из окружения Трампа с малым опытом в международной политике можно назвать Стива Уиткоффа — спецпосланника Трампа, которого он отправлял в Москву на переговоры с Путиным в первой половине 2025 года. Однако уже в октябре Трамп заявил, что Уиткофф на тот момент «ничего не понимал» в политике Путина и России. После этого президент США поручил подготовить следующую встречу с Путиным своему министру иностранных дел Марко Рубио. Может ли это оказать влияние на дальнейший ход российско-американских переговоров, учитывая, что Рубио, в отличие от Уиткоффа, профессиональный политик?
— Может быть, это действительно будет шагом в правильную сторону. Но все зависит от того, прислушивается ли Рубио к профессиональным экспертам в Госдепе — которые знают, о чем говорят и которые уже имели дело с Россией и с Путиным. Есть целое поколение дипломатов, которые работали по России. Большинство из них либо покинули свой пост, опасаясь, что к их профессиональному мнению не будут прислушиваться, либо были уволены. Мы посмотрим, готов ли Рубио слушать людей, которые на протяжении всей своей карьеры занимались Россией.
— Даже если он и будет готов, финальный вопрос заключается в том, прислушивается ли к Рубио Трамп.
— Да, в этом вопрос. Одна из сложностей работы на президента заключается в том, что иногда приходится говорить ему вещи, которые он не хочет слышать. Во время моей карьеры в администрациях Обамы и Байдена мне иногда приходилось предлагать руководству меры, которые оно не приветствовало. Например, такие, которые подразумевали бы более трудный путь или вовсе не совпадали с их курсом.
— Вы могли бы привести пример ситуации, когда президент Байден действовал не так, как вам бы хотелось, в отношении России или Украины?
— Были вопросы тактического характера, в которых я или Пентагон давали советы, однако Белый дом действовал иначе. Было и такое, что Пентагон был готов предоставить более мощную военную помощь Украине, определенное оружие, больше тренингов для украинских солдат, но Белый дом иначе смотрел на риски и реальные возможности [США]. Обычно разногласия возникали не по вопросу о том, стоит ли оказывать определенную помощь, а при выборе правильного времени для этого.
— Один из известных примеров таких разногласий — это поставка ракет ATACMS Украине. Для этого Белому дому потребовалось почти два года. В отличие от Трампа, Байден позиционировал себя не как посредника между Украиной и Россией, а как сторонника Украины. Почему тогда Байден откладывал некоторую помощь на потом?
— Президент Байден с самого начала российского вторжения в 2022 году дал понять, что одна из целей России в этом конфликте — расколоть НАТО, создать разногласия и хаос внутри организации. Когда во время администрации Байдена Белый дом принимал решения, ему было очень важно не провоцировать политические разногласия внутри союза, установить консенсус. Иногда это значило, что нужно принимать такие решения по вопросам военной помощи, которые бы не выходили за рамки зоны комфорта всего альянса. Путин хочет протолкнуть нарратив о том, что эта война — война между НАТО и Россией. Так что приходилось тщательно думать о видах военной помощи, которую мы предоставляли Украине, — чтобы было ясно, что речь идет о том, чтобы Украина защищала себя сама, а не о том, чтобы НАТО защищала ее от России.
— В конце октября главы государств некоторых стран Евросоюза вместе с Зеленским опубликовали заявление, в котором потребовали прекращения боевых действий и предложили, чтобы нынешняя линия соприкосновения стала отправной точкой переговоров. Они также подчеркнули, что границы нельзя менять насильственным способом. Похожее заявление ЕС было опубликовано в августе — за три дня до встречи Трампа с Путиным на Аляске. Кажется, что таким образом лидеры европейских стран пытаются напомнить президенту США о позиции Европы. Как вы считаете, такой подход работает? Трампа вообще интересует, что думают европейцы?
— Это заявление ясно показывает, что США не могут в одиночку решать, как может выглядеть договор с Путиным. Чтобы добиться успешного перемирия и, в конце концов, договора о мире, Украина и Европа должны быть с ним согласны. Европейцы подают сигнал — возможно, США, но в любом случае Путину — о том, что он не может просто встретиться с Дональдом Трампом и таким образом добиться всего, чего хочет. Это сигнал о том, что в конечном итоге у Украины и Европы есть право голоса и даже право вето в вопросе условий, на которых будет заключен мирный договор.
Беседовал Александр Эйдлин